Еле высидела всю процедуру, хотела сбежать, но с последнего ряда пробраться к выходу было проблематично.
Спонсор сего мероприятия — газета МК, которая через свои пиар-акции организует розыгрыши приглашений, и потому зал был полный. Иначе, я сильно сомневаюсь, что за такую жуть люди будут платить деньги.
В жюри — такие видные деятели отечественного кинематографа, как Волочкова и Дима Билан. Первая говорит связно и мило, держится немного манерно, но в общем ничего особенного, одевается очень ярко — вполне такая светская дама. Как зашла, её минут 15 без перерыва поливали вспышками фотокамер папараци — их потом еле разогнали, чтобы начать действо. Второй вообще с трудом связывает слова в предложения. Впрочем, та же проблема у Александра Любимова, который телебонза, известный в народе выпусками передачи «Взгляд» и тем, что на своей тачке убил, выкатив на встречку, пожилую пару. Дескать, друг Татьяны Лиозновой, потому что продюссировал проект по расцвечиванию «17 мгновений...».
Сначала сказали про какую-то случившуюся трагедию прям. Да-да... я даже успела подумать — ну нифигасе какие граждански достойные наши паяцы то — тут, в Москве, вспомнили про аварию на СШ ГЭС в замкадье. Ну я то наивная дурочка, конечно — то великий кинематографист С. Михалков представился. На минуту молчания не встали только я и мой сосед. Да и то — последний ряд.
Концертная часть, конферансье, речи и вообще всё шоу — это не просто ужас и это даже не ужас-ужас-ужас. Это такая халтура, что вынести её физически невозможно. А два эстрадных номера уровня концерта перед пьяными бомжами меня просто скосили наповал, благо кресла были удобные. Хорошо, что у меня с собой была книжка на КПК, но попытка отстраниться музыкой с наушников-вкладышей провалилась: звук, к сожалению, полностью гасился кошмаром, доносящимся со сцены.
Отдельно про работу С.. Он мне показывал свой докфильм к картине — сделано качественно и впечатляет.
Но сам фильм — та же халтура, где работы С. и не видно: даже его документальный материал отмонтажирован настолько похабно, что буквально режет глаз.
Шахназаров взял диалоги рассказа Чехова и переложил всё действие в современную Россию и современную психушку — её съёмки документальные, но монтаж с художественной частью — ни пришей кобыле бараний хвост.
Диалоги выдернуты не все, и, тем самым, логика повествования поругана беспардонно. Фильм снят в жанре интервью с врачами и пациентами. Но актёрская игра натянуто пережимает простые ответы реальных людей. Аж коробит местами — какое-то паясничание.
В начале, из-за того, что теперешний псих-диспансер находится в бывшем монастыре — какая-то религиозная мутотень, никак не связанная с сюжетом рассказа и вообще некстати.
Речь 100-летней давности, ни разу не адаптированная на современную, на слух воспринимается как непереносимая фальшь, разве что убрали местами «слушаю, ваше высокоблагородие» и т.п.. Но в остальном — слово-в-слово Чехов — и это в современном антураже до муки режет ухо.
Ильин (Андрей Ефимыч) и Вертков (Иван Дмитрич) играют... в общем-то профессионально — и это всё, что можно сказать про их работу, — на фоне документальных съёмок они переигрывают, как актёры театра, загримированные и делающие лицо для того, чтобы мимику видела галёрка. Панкратов-Чёрный не в своей роли вообще. Ну совсем не того плана актёр.
Финал — не такой, как у Чехова, притянут за уши — Андрей Ефимыч после апоплексического удара выжил, но стал всамделишным тихим психом.
Саундтрек (раза 2-3 за весь фильм, плохо согласуется с кадром, разве что там, где показан кабацкого замесу стриптиз) — какая-то тяжёлая кислота, я такое не употребляю, но в кабаках такое крутят, наверно. Камера и свет — будто в замысле авторов был закос под работу провинциальной телестудии. Местами нестерпимо ближний план, местами всё трясётся, местами какой-то прыгающий с ракурса и на ракурс общий план. Видимо, оператор по ходу работы и сам немного свихнулся.
Итого, очевидное — всё то же, что и в остальной отечественной индустрии: попытки делать маркетинг плебейского уровня, заворачивание г. в конфетку с неприглядными потугами строить лицо при отвратительной игре — в общем, развал и упадок до совершенно уничижительного состояния.
А люди, которые в состоянии выпускать действительно качественный продукт, — мало на что могут повлиять.
P.S. Ах да. Выйдя после всего этого на улицу, увидела перед входом в Дом Кино «скорую» — кажется, не одна я так мучилась. Просто у меня организм крепче.
