Мы знакомы лет 20 и огромный % моих знаний русской литературы, русской истории — от него. У него дома была богатая библиотека не для корешков — все книги он читал, многое из них цитировал всегда кстати к разговору, охотно давал почитать. С ним всегда было интересно — и уму, и сердцу.
Незадолго до смерти он предлагал пароль к своему журналу, чтобы тот не ушёл слишком рано в архив и остался в сети. Я отказалась, потому что не собиралась расставаться с ним так скоро в этой жизни. Мне категорически не хотелось брать в голову такой вариант, что его не станет. Вплоть до того, что, наверно, последнее время я вела с ним себя слишком чёрство — так, как будто ничего не происходит. Мне не хотелось и трудно было почувствовать себя в его ситуации.
В ЖЖ мы с ним когда-то нередко бились в одном и том же месте на одной стороне и многие тогда даже считали нас виртуалом одного и того же лица или ещё как-то связанными — да, это были верные догадки, хотя мы редко сговаривались.
Но несколько лет назад мы вдрызг виртуально разругались по поводу разного отношения к марксизму, что не мешало нам оставаться друзьями в жизни.
Последний раз я его видела 15 августа в России. Он ненадолго приезжал туда по бытовым вопросам из заграницы и, по всей видимости, повидать Родину последний раз — он не питал иллюзий относительно своего положения, но рассчитывал немного на большее, чем ему было отведено. Бытовые вопросы обязательного приезда не требовали.
Родственники наконец вытащили его лечиться в зарубежную клинику в апреле этого года — тогда, когда он уже почти не двигался, в самолёт его везли на каталке. Было слишком поздно. В России онко-светила списали его со счетов за полгода до этого, когда шансов могло быть много больше, потому что в его случае счёт шёл на дни и недели.
И накануне поездки обратно он писал, как рвётся домой, хотя мы все — родственники и друзья — отговаривали со всех сил, потому что в его положении это уменьшало шансы. Он никогда не слушал подобных советов.
До того зарубежные врачи ненадолго подняли его на ноги, назначили препарат, по которому он надеялся продержаться до января, а я надеялась, что он всё-таки попадёт в те ничтожные проценты выживших, которые бывавают при этом заболевании. Тогда он тут же заказал себе поездку домой, как только стал ходить.
Сегодня его сестра написала мне в скайп, что Юру вчера похоронили. Меланома IV стадии (на начало лета).
Юра — это
blanqi. 